Даже если дела идут хорошо, обстоятельства могут измениться и привести к банкротству. Банкротство также означает личную опасность для администрации… В частности, им может грозить субсидиарная или уголовная ответственность. На совместном заседании юридических фирм «Право.ru» и «Инфралекс» было разъяснено, что «сокрытие» бенефициаров с помощью корпоративных механизмов не спасает от ответственности. Однако подготовка грамотного антикризисного плана может оказаться весьма полезной.
Построение эффективного управления
Валерий Королев, член Комитета по безопасности Торгово-промышленной палаты, рассказал о видах ответственности должника (ДКП). Он пояснил, что представляет их для генеральных директоров, мажоритарных акционеров, членов совета директоров, советов директоров, бенефициаров и других лиц. По словам эксперта, суды трактуют последнее понятие широко. Лицо, осуществляющее проверку, может быть привлечено к уголовной, административной или субсидиарной ответственности. Ссылаясь на статистику Федресурса за первое полугодие, Королев отметил, что процент удовлетворения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности по КДЛ находится в пределах 52 %.
Станислав Петров, партнер компании Infralex, рассказал об особенностях владения теневым бизнесом, с юристом компании Infralex Станиславом Петровым Компания
В рамках корпоративной процедуры, направленной на создание теневого управления, эксперты выдвинули вариант отчуждения долей акционеров или бенефициаров путем передачи управляющего компанией назначенному владельцу и его администрации. Другой вариант — получение доли через закрытый паевой инвестиционный фонд. Эксперты отметили, что это очень популярно, так как фонды являются закрытыми и не обязаны раскрывать информацию о своих владельцах. В то же время следует понимать, что эта информация все равно может быть раскрыта, говорит юрист: например, по запросу суда или в ходе налоговой проверки.
Эти корпоративные механизмы не помогают избавиться от ответственности аудиторов. Все эти методы направлены на то, чтобы как можно глубже скрыть бенефициаров. Но в любом случае теневые режимы отвечают по своим обязательствам.
Существуют и традиционные механизмы, связанные с созданием косвенных (теневых) моделей, отмечает Петров. Один из них — ситуация, когда должник находится в финансовой зависимости от контрагента по сделке. Например, заключение договорного соглашения с клиентом, который является единственным источником средств к существованию должника.
О том, как защитить КДЛ от субсидий через банкротство, рассказал Андрей Егоров, профессор юридической школы экономического факультета НИУ ВШЭ.
Корень проблемы КДЛ в том, что механизм расчета субсидиарной ответственности сводится, по сути, к механической разнице между обязательствами и активами. Это очень примитивный подход.
Профессор подчеркнул, что проблема проявляется в переоценке обязательств и недооценке активов. Существует две модели защиты КДЛ, отметил Егоров. Первая — расширение процессуальных прав. Вторая — еще одно отличие для дочерних компаний: возможность учитывать неблагоприятные для КДЛ факторы, которые не зависят от КДЛ. С точки зрения эксперта, последний вариант лучше, но сложнее. Практика постепенно склоняется к первой модели. Егоров отметил, что проблема может быть решена путем предоставления еще одного права на различие.
Для того чтобы наиболее эффективно защитить KDL от дочерних компаний, необходимо очень тщательно определить позицию на пороге банкротства. Независимо от того, насколько хорошо идут дела в компании и насколько стабильной может быть ситуация в тот или иной момент времени, следует исходить из того, что все может измениться. Решения должны приниматься с учетом потенциальных рисков, которые могут возникнуть в процессе банкротства.
Артем Кукин, старший партнер юридической фирмы «Инфралекс
Для того чтобы бизнес достигал желаемых результатов, ему необходимо выстроить эффективное управление бизнесом. Юлия Заскарченко, консультант и юрист юридической компании «Инфратекс», рассказала об инструментах, которые позволяют бизнесу выстроить качественное управление. В частности, эксперт рассказала о таких инструментах, как закрытые паевые инвестиционные фонды и корпоративные договоры. Она пояснила, что паевые инвестиционные фонды позволяют минимизировать риск принятия неверных решений, которые могут привести к банкротству. Заскарченко отметила, что корпоративные договоры определяют состав и порядок формирования органа управления, а также его полномочия. При этом эксперт рекомендовал ранжировать вопросы от наиболее важных к наименее важным.
Иностранные «сокрытия» и злоупотребления
Риск привлечения топ-менеджеров к ответственности за то, что они не подали заявление о банкротстве, можно минимизировать с помощью антикризисного планирования. Составление такого документа служит упреждающим спасательным кругом для предпринимателей. Дарья Соломатина, старший юрист компании «Инфратекс», рассказала о нюансах антикризисного планирования. Оно должно быть логичным, а также разумным и выполнимым. В документе должны быть прописаны меры по выходу компании из сложной ситуации. По словам эксперта, антикризисный план помогает защитить руководство, участников, акционеров и членов совета директоров от ответственности.
Юрист компании «Инфралекс» Владимир Исаенко рассказал об ответственности арбитражного управляющего за недобросовестные действия по статье 61/11 Кодекса о банкротстве («Ответственность дочернего общества за неудовлетворение требований кредиторов»). Он заявил, что вывод активов может квалифицироваться как акт недобросовестности. Примерами могут служить выплаты в пользу технологических компаний и бонусы высшему руководству во время кризиса. Создание центров прибыли и убытков также может считаться недобросовестным действием. Это ситуация, когда в группе компаний все обязательства переходят к одной компании, а активы — ко второй. Эксперты отметили, что это стало особенно популярно в последние годы, но суды разъясняют подобные «корпоративные вуали». Г-н Исаенко обратил внимание на то, что Верховный суд в пункте 18 постановления Пленума № 53 от 21 декабря 2017 года указал: если действия КДЛ не выходят за рамки обычных предпринимательских рисков, то КДЛ не несет ответственности. Господин Исаенко отметил, что одной из превентивных мер является формирование системы координации ключевых решений внутри компании. Это необходимо для того, чтобы иметь возможность обосновать, почему были совершены те или иные сделки.
Айнур Шайдарин, главный юрисконсульт Газпромбанка, рассказал о вине КДЛ в причинении ущерба кредиторам как способе снижения риска дополнительности. На практике возникает вопрос о том, достаточно ли для наступления ответственности одобрения сделки по причинению ущерба со стороны КДЛ. Эксперт обратил внимание на позицию Верховного суда по делу № А40-208852/2015. A40-208852/2015. Финансовая коллегия отметила: некоммерческий характер сделок, заключенных в рамках КПК, не может служить веским подтверждением наличия оснований для субсидиарной ответственности.
О том, как КДЛ скрывает активы от кредиторов, рассказал Андрей Смирных, руководитель проектов Управления реализации проектов и банкротства Сбербанка.
Существует стереотип. Считается, что первое, что ищут за границей, — это деньги на счете бенефициара. Однако, поскольку деньги очень мобильны, их трудно конфисковать. Сегодня он есть, а завтра исчезает. Поэтому компании, акции, паи и недвижимость являются главными приоритетами.
Еще один стереотип заключается в следующем. Бытует мнение, что недвижимость за рубежом записывается через каких-то людей. Но на практике бенефициар в других странах получает ее на свое имя или в крайнем случае на имя жены, поясняет эксперт.